Автор: FukuMori team
Бета: FukuMori team
Пейринг: Фёдор Достоевский/Иван Гончаров
Размер: 758 слов
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Всё, что он брал, рано или поздно ломалось.
Примечания: немного кинк, невнятность
— Ваш чай, господин.
Иван поставил на прикроватный столик чашку и взглянул на кокон, под которым прятался Фёдор. Поведение, достойное ребёнка, а не лидера преступной группировки. Впрочем, у него была причина поступать так: избегать общества, укрываться одеялом с головой, дышать на воспалённые красные пальцы и морщиться от боли в них. Каждую осень и зиму болезнь возвращалась, вгрызалась в суставы с остервенением голодного пса. Чем холоднее становилось на улице, тем чаще Фёдор хмурился и тянулся к перчаткам. В холодные зимние дни он вообще не снимал их, спал прямо так, баюкая руки под слоями ткани и меха.
— Оставь меня.
— У вас жар. Позвольте дать вам лекарство.
Иван единственный, кому позволялось заходить в комнату и прикасаться. Он наклонился и осторожно провёл ладонью по влажному лбу Фёдора, убирая слипшиеся пряди наверх. Горячо.
— Не нужно. Я в порядке.
Самообман — полезная вещь, но только не когда дело касалось здоровья. Иван физически не мог спорить с Фёдором, был преданным и послушным слугой, но в таких ситуациях забывал про клятву и мог — пытался — вытащить господина из липких объятий болезни.
— И всё-таки.
Фёдор устало закрыл глаза и откинулся на подушки. У него не осталось сил спорить, поэтому он выпростал из-под одеяла руку и вложил в ладонь Ивана. Его руки всегда оставались приятно холодными, как у пластиковой куклы. Неживое, такое славное ощущение. Медленно и бережно Иван снял перчатки: от мизинца к большому пальцу, подтягивая ткань, а не срывая её одним резким движением. Мех внутри свалялся от пота и прилип, руку словно сдавило в раскалённых до бела железных перчатках.
Ресницы Фёдора дрогнули, выдавая его истинные чувства, и Иван с жалостью прижался губами к опухшим фалангам. Заусенцы вокруг ногтевых пластин были надкусаны или вырваны, кожа там тоже воспалилась и покраснела. Пальцы плохо гнулись и вряд ли удержали бы чашку, перо, нож, что бы ни пожелал взять Фёдор в руки.
Всё, что он брал, рано или поздно ломалось.
— Если затянуть с лечением, у вас отнимутся пальцы.
— Тогда ты станешь моими руками.
О, Фёдор говорил так проникновенно и так вязко, что у Ивана подкосились бы колени, стой он перед ним, как образцовый слуга. На кровати вдвоём немного тесно, в комнате душно, воздух спёртый, и лишь поэтому Фёдор зашёлся кашлем, а не из-за невесомых поглаживаний по запястью.
— Я не заслуживаю подобной чести.
Чтобы притупить боль, Иван использовал мазь на травах — собственный рецепт, выведенный путём проб и ошибок. Она густая и похожа на сметану. Массирующими движениями Иван втирал её в кожу, зная, что Фёдору нравится запах апельсина и корицы, а ещё чувствуя, как раслабилось его тело и очистился разум. Боги не болеют, считают глупцы, никогда не смевшие поднять на них взгляд. Боги постоянно в трудах и заботе о смертных ничтожествах, но что они вообще понимают в богах и том, как трудно и мучительно менять мир? Ещё больнее, чем в лютый мороз медленно замерзать и наблюдать, как постепенно чернеют и отваливаются твои пальцы. Фёдор говорил, что на каторге было именно так.
Он не доверял никому и не доверялся сам — всегда один, всегда на шаг впереди. Иван пытался угнаться за ним, но в итоге понял, что самое лучшее место всегда в тени идола. Туда не попадал слепящий свет и не долетали стоны тех, кто желал избавления. Иван считал, что Фёдору не следует так переживать о мире и человечестве, которое совершенно не ценило ни его стараний, ни жертв.
— Выпейте немного, вам сразу полегчает, — Иван помог Фёдору сесть, поднёс чашку к сухим губам. Часть жидкости пролилась мимо и капнула на одеяло, но Фёдор этого даже не заметил. Облизнулся, вздохнул и упал обратно на подушки, заботливо взбитые Иваном ещё утром. — Доброй ночи, господин.
Дыхание Фёдора выровнялось, лицо из бледной восковой маски обернулось простым лицом уставшего человека, который изо всех сил боролся с собственным бренным телом. Он был Богом и человеком одновременно, Иван принимал эту его слабость и не винил Фёдора за то, что у него, как и у всех людей, случались взлёты и падения, после которых крылья очень долго волочились по земле, не в состоянии поднять хозяина в небо.
Зима Фёдора Достоевского скоро закончится, вместе с ней уйдёт и боль, а значит Ивану недолго осталось приходить к нему по вечерам и гладить горячие пальцы. Наверное, это к лучшему. Наверное, Иван должен радоваться и такой малости, но почему-то мысли о пылавшей коже и быстрых ударах сердца не выходили из головы.
*
— Помоги мне, — голос Фёдора был знакомо стальным и уверенным, ни следа прежней надтреснутости. Иван обернулся и протянул руку, думая, что ему сбросят тяжёлое от неожиданного ливня пальто, но вместо этого перед ним оказалась ладонь в перчатке. — Сними их. Ты хорошо потрудился, и это — твоя награда.
Иван почувствовал, как слабеют ноги, и торопливо опустился на одно колено.
Тень, что отбрасывал Фёдор, ослепляла.
Название: Проволока
Автор: FukuMori team
Бета: FukuMori team
Пейринг: Чуя/Мори
Размер: 1271 слово
Рейтинг: PG
Краткое содержание: У Чуи всегда были сложные отношения с цирком.
— Не самое удачное решение.
Девушка в трико приветливо махала рукой, ткань блестела под светом софитов, пока люди в тени ставили декорации для следующего номера. Чуя смотрел на огромное колесо арены, на железные подпорки под высоким потолком, страховочные тросы и ощущал острое чувство неправильности. Это шоу для детей старше шести лет никак не могло быть цирком. Слишком много пространства, слишком организованно, слишком современно.
Чуя приблизился к краю балкона и, делая вид, что ищет удобные позиции для возможных снайперов, начал разглядывать занятых своими делами людей. Настороженность медленно отпускала. Настоящий цирк никуда не делся, он просто расползся по новеньким креслам с номерами и широким проходам.
Все ещё не постижимый для него.
Чуя обернулся, чтобы спросить, в чем они просчитались, но момент был уже упущен, программа лежала на соседнем пустующем кресле, а Мори увлеченно смотрел, как под лёгкую танцевальную мелодию, поднимается эквилибристка «под купол». Ее трико то и дело вспыхивало серебром, как бок форели в быстрой воде. Попробуй поймай. Чуя не по наслышке знал, какие ловкие у смерти руки.
На третьем сальто Мори его позвал и едва заметно кивнул на ложу чуть справа от той, что по диагонали. Чуя кивнул и уже собирался уйти, как его догнали слова:
— Чувствуешь? — голос Мори иногда казался ему спокойной озёрной гладью, таящей под собой огромных древних чудовищ. Лёгкая беззаботность сочилась мрачным знамением и ожиданием крови. По шее побежали мурашки. Чуя кивнул, не оборачиваясь, зная, что в этом нет необходимости.
Речь шла не о пролитии той крови, ради которой они пришли сюда, это была смерть иного толка. Если бы Чуя верил в богов, он бы сказал, что сегодня цирк получит положенную ему жертву. Не то чтобы ему это нравилось. Иногда старым уродливым вещам лучше оставаться в прошлом, чтобы не источать запах разложения в и без того нелёгком настоящем. Потому что старое не всегда оказывалось слабым.
Чуя лёгкими шагами дошел до ложи, на которую указал Мори, мельком показал билет встрепенувшемуся контроллеру и распахнул двери. Судья смотрел на него с застарелой неприязнью и горечью.
— Позвольте составить вам компанию.
— Будь добр, иди к черту со своими любезностями, — властный тон вершителя человеческих судеб звучал невыносимо иронично в сложившейся ситуации. Чуя усмехнулся, но ничего не стал больше говорить. Его дело было за малым.
Маленький острый камень с улицы был едва заметен в густых тенях. Эквилибристка почти завершила свой номер, толпа восхищённо вздыхала, костюм поблескивал от каждого ловкого движения, притягивая взгляд.
Чуя тогда очень быстро завязал с воровством. Его тайные представления принадлежали теперь только двум людям: тому, кто сейчас получит камень с висок, и тому, кто наблюдает за ним с другого конца зрительного зала.
Судья сцепил зубы и указал на того, ради которого пал так низко. Он был давно обречён на долг перед Портовой мафией, но Чуя об этом никогда не скажет. Его самого нервировало, когда чертов Дазай брал планирование операции в свои руки, помыкая им как послушной псиной, так что судья точно был бы не в восторге. С Мори подобное ощущалось как само собой разумеющееся, но это уже была личная проблема Чуи.
Камень с тихим свистом исчез в зрительном зале, и одновременно с этим событием случилось кое-что ещё. Чуя только краем глаза подметил, вновь привлеченный блеском костюма, как пальцы коснулись перекладины и не сомкнулись на ней.
Удачливая форель попалась в руки смерти.
Чуя быстро направлялся к выходу, игнорируя вопросительные взгляды сотрудников, которые ещё не знали, что произошло. Он успел выкурить сигарету в переулке под навесом давно закрывшегося магазина, прежде чем Мори показался на крыльце. Чуя быстро пошел навстречу, раскрывая на ходу большой черный зонт, и прикрывая его от дождя.
— Прекрасная работа, Чуя, — Мори довольно улыбнулся, непреклонно отбирая ручку зонта. Настаивать на своем было бессмысленно, ровно как и указывать ему, что делать.
— Спасибо, босс.
— Представляешь, она сломала спину, — он говорил так просто, что это могло привести в ужас обычного человека, но Чуя только чувствовал смутное удовольствие от тонких ноток исследовательского интереса в голосе. Таким тоном Мори иногда спрашивал Дазая, каким отравлением тот его порадует сегодня. Однако, даже человек, добровольно выбравший танец со смертью, стоил сочувствия в подобных случаях. Томительное и болезненное угасание в больнице рисовалось картиной страшнее пули в висок или разрушающей тело неконтролируемой способности.
Будто у него в самом деле были шансы на первое.
— Не делай такое лицо, ее случай не безнадежен, — Мори смотрел внимательно и чуть насмешливо. Завораживающе. Чуя с трудом подавил улыбку. — Подойди ближе, ты сбоку весь промок. Простудишься — пойдешь в городскую поликлинику.
Он не заметил, как Мори приобнял его за плечо и прижал — к себе — к центру зонта. Слишком близко. Его даже подростком так не тискали, как сейчас. Чуя не знал, радоваться ему этой ненавязчивой и внезапной близости или злиться, что его все ещё не воспринимают всерьез в том смысле, о котором он старался не думать в присутствии Мори. Чуя ощутил лёгкий запах женского парфюма от шарфа, практически незаметный на фоне одеколона, и с удивлением подметил, как резко ушло хорошее настроение.
Чуя не понимал суть цирка. Зачем рисковать своей жизнью ради развлечения других, что такого особенного в том, что делают эти люди, почему приручить и заставить выполнять трюки тигра считается чем-то интересным. Он мог точно также и даже лучше. А потом он встретил человека, одиноко ступающего по тонко натянутой стальной проволоке над бездной. С одной стороны сидел скучающий ассистент, то ли собирающийся кинуть шест для баланса, то ли воспользоваться кусачками. С другой пустая площадка, до которой идти и идти. А вокруг были те, кто жаждал зрелища, будь то сокрушительное падение или успех. Мори небрежно запахивал халат, от которого все никак не мог избавиться, улыбался и неспешно ступал, аккуратно балансируя. Чуя нервно облизывал губы, сжимал руки в кулаки и не дышал на самых опасных моментах. Восхищение напополам с ужасом и непониманием требовало действий, но он ничем не мог помочь, разве что натянуть проволоку потуже, чтобы не раскачивалась слишком сильно.
Что ж, он давно хотел попробовать себя в хождении по канату.
— Босс.
— В чем дело?
— Судья мне сказал кое-что, — Чуя понизил голос, косясь на пустые улицы так, будто стены их могут подслушать. Мори чуть наклонился, закрывая их обоих зонтом. У него уже начинали закрадываться подозрения, поэтому Чуя отбросил все сомнения.
— Что же?
— Цирк напоминает пытку, — пробормотал Чуя, сокращая расстояние между их лицами, но не позволяя себе коснуться. Теплое дыхание осело на губах, глаза напротив были близко как никогда ранее. По крайней мере, ему будет, что потом вспомнить, если… Мори отшатнулся, удивлённо распахивая глаза, несколько секунд смотрел на него, будто увидел нечто невероятное, и криво усмехнулся. Чуя стоял под дождем, жадно вглядываясь в его лицо, и пытаясь понять ответ.
— Чуя… — от такой покровительственной интонации сводило зубы.
— Прошу меня извинить, босс.
Чуя опустился на колено, склоняя голову. Дождь заливал лицо, челка упала на глаза, но он оставался неподвижен.
— За что? — тон Мори неуловимо — из-за дождя было не разобрать — изменился.
— За то, что не сделал этого раньше.
Мори рассмеялся. И подал руку. Чуя поднялся, крепко стискивая его ладонь.
— Городская поликлиника по тебе плачет.
— Скорее уж по вам.
— Не наглей.
— Это приказ?
Тонкая проволока опасно просела под его весом, но высота никогда не пугала Чую.
Переводчик: FukuMori team
Эдитор: FukuMori team
Бета: FukuMori team
Оригинал: @kotatsumuri07
Пейринг: Фрэнсис Скотт К. Фицджеральд/Юкичи Фукузава
Рейтинг: G
Количество страниц: 2
Краткое содержание: Выпьем по стаканчику?
@темы: OTP Wars 2018, Юкичи Фукузава/Огай Мори, Выкладка чужих пейрингов, Чуя/Мори, Текст
-
-
23.04.2018 в 00:50-
-
23.04.2018 в 08:34